Порой кажется, что в мире существует только два абсолютных зла – война и наркотики. Страшно подумать, что может произойти, если они соединятся. Между тем именно так случилось в период опиумных войн между Китаем, с одной стороны, и Великобританией, Францией, США – с другой.

Уникально было все: и противники — самые мощные мировые державы, и причина — экономический интерес в области наркоторговли, и столкновение диаметрально различных культур и менталитетов. Перипетии опиумных войн (особенно первой) отразились в миллионах газетных заметок, легли в основу нескольких приключенческих романов; известия об удачных операциях английских армий ощутимо влияли на европейские биржи. Однако истинное значение событий если и было понятно современникам, то очень немногим.

Рыночные страсти

Впервые в истории причиной войны стало не стремление установить политический или экономический контроль над территорией другой страны, а чистая жажда наживы, связанная со сбытом продукции, причем продукции смертельно опасной. Великобритании, мощной колониальной державе, тем не менее, было явно не под силу подчинить себе огромный густонаселенный Китай. Вот почему англичане и французы подчеркивали, что воюют не с народом, а с правительством, «нарушившим законы человечности и межгосударственной морали». В последние годы мы стали свидетелями вооруженных вторжений в Афганистан и Ирак. Не правда ли, недавние заявления американцев удивительно напоминают декларации почти двухвековой давности?!

Первая опиумная война между Китаем и Великобританией началась в 1840 году, однако истоки конфликта лежат на рубеже ХVIII - ХIХ веков. Тогда началось проникновение западных держав на китайский рынок, приоткрывшийся для международной торговли. Китайцы, традиционно относившиеся с недоверием ко всему иностранному, с радостью готовы были экспортировать чай, шелк, фарфор, но вот ввозить «непонятные варварские безделушки» категорически отказывались. К тому же у великой империи в этом просто не было необходимости.. Роберт Харт, лучший во второй половине XIX века западный знаток Китая, писал: «Китайцы имеют лучшую на свете еду — рис; лучший напиток — чай; лучшую одежду — хлопок, шелк, меха. Поскольку империя их столь велика, а народ многочислен, их торговля между собой делает ненужными всякую значительную торговлю и экспорт в зарубежные государства». Подобная ситуация в корне не устраивала англичан, ведь из-за огромного превышения импорта над экспортом серебро стремительно утекало из Великобритании.

Английские торговцы упорно пытались отыскать товар, который был бы принят китайским рынком. В конце XVIII века выход, казалось, был найден: поставлять ткани фабричного производства в Индию, тогда британскую колонию, индийские же товары продавать в Китай. Однако индийский хлопок, равно как и английское сукно, не выдерживал конкуренции с местными изделиями. Умнейшие экономисты и политики вплотную занялись решением проблемы. И, в конечном счете, нашли предмет экспорта, от которого китайское общество не сможет отказаться. Им стал опиум.

В то время как европейцы не мыслили без опиума медицины и вообще не видели в нем угрозы, не замечая все более массового и болезненного пристрастия к нему, дальновидные китайские власти уже в 1796 году запретили ввоз опиума в страну. Даже в античности, когда Гиппократ и его последователи использовали опиум как универсальное лекарственное средство, восточные мудрецы учили: человек есть то, что он употребляет. Питающиеся зерном разумны и понятливы; питающиеся травой сильны, но слабоумны; питающиеся мясом храбры, но безрассудны; питающиеся землей лишены разума и дыхания. А потребляющие опиум теряют здоровье, разум, человеческое обличье.

Опиум между тем стал самым удобным инструментом для изменения торгового баланса между Великобританией и Китаем. В Индии выращивание наркотика было монополизировано Ост-Индской компанией. Она заставляла местных крестьян культивировать опийный мак и потом сдавать в качестве налога. Затем купцы доставляли его к китайскому побережью. Здесь китайские торговцы покупали опиум за серебро, которое потом использовалось для закупки чая, шелка и других товаров, вызывавших интерес англичан. С точки зрения коммерции решение было идеальным: серебро наполняло артерии британской экономики и при этом импорт из Китая продолжал расти. Но как это выглядело с точки зрения морали и справедливости?

40 тысяч ящиков отравы

То, что ситуация имеет определенную подоплеку, осознавали и на Западе, и на Востоке. Торговля опиумом рассматривалась общественным мнением как недостойный путь решения экономических проблем. Она неоднократно подвергалась острой критике как в Англии, так и в Китае, и ввоз опиума официально запрещался. Хитроумное руководство Ост-Индской компании выступило против распространения опиума в Британской Индии, а вывоз его в Китай стремилось преподнести как частную инициативу коммерсантов. Похоже, подобные пиар-ходы не устарели до сих пор.

А огромные прибыли заставляли продолжать торговлю наркотиком. Если в середине XVIII века в Китай в течение года ввозилось в среднем 400 ящиков опиума, то к 40-м годам XIX века их число доходило до 40 тысяч. Причем выгодно это было не только англичанам, но и самим китайцам: местные чиновники делали огромные деньги на контрабанде. От столь прибыльного бизнеса не остались в стороне и американцы: они покупали опиум в Турции по 2 доллара за унцию и продавали в Китае за 10 долларов.

Над Китаем нависла угроза гибели. Наркомания стремительно распространялась по южным и прибрежным районам. Несколько сотен тысяч подданных императора превратились, по сути, в искалеченных людей. Ситуация усугублялась тем, что наркоманами становились самые активные, успешные и богатые, ибо только они могли позволить себе приобрести дорогую новинку. Многие из них присоединялись к тайным религиозным и политическим обществам, некоторые даже шли на преступления, чтобы раздобыть деньги на покупку новых доз.

Власти больше не могли оставаться в стороне от неожиданного бедствия. В правительстве сложились две группировки. Одна предлагала легализовать торговлю опиумом и таким образом увеличить доходы казны, а не оставлять их в карманах контрабандистов. Другая, напротив, выступала за то, чтобы самыми решительными мерами положить конец проникновению в страну наркотика. Спор, фактически, длится до сих пор, только уже в мировом масштабе.

Император Даогуан оказался приверженцем решительных действий. Наибольшее впечатление на него произвел план генерал-губернатора Линь Цзесюя, который заслужил на родине славу «чистого чиновника» — ее удостаивались только честные и неравнодушные люди. В конце 1838 года император наделил его всеми правами для того, чтобы положить конец распространению наркотика.

Результаты не заставили себя ждать. Уже через неделю китайским торговцам было приказано прекратить торговлю опиумом, а находившиеся у них партии были конфискованы. Кроме того, Линь Цзесюй обратился к иностранным купцам с требованием сдать все запасы наркотика китайским властям и дать письменное обещание не заниматься впредь этим видом коммерции. Почти два месяца длилась конфискация ядовитого зелья, более трех недель ушло на уничтожение изъятого.

Триумфальный реванш европейцев

Принятые меры не только не разрядили ситуацию, но накалили ее до предела. Англичане, оскорбленные решением императора и встревоженные грядущим нарушением торгового баланса, были полны решимости взять реванш. Они выдвинули ряд требований, например, выплатить компенсацию за сожженный опиум, предоставить гарантии безопасности, открыть для внешней торговли четыре крупных порта. Китайцы проигнорировали ультиматум. В июне 1840 года, без формального объявления войны, английский флот в составе 20 боевых кораблей и нескольких десятков гражданских судов, показался вблизи южно-китайского побережья.

Ход войны предопределило полное превосходство европейцев в технике. В то время как англичане разрабатывали планы и деятельно готовились к нападению, китайцы полагались на традиционную непобедимость. Между тем армия пребывала в самом жалком состоянии — разрозненная, без современного оружия. Шутка ли, она пыталась остановить стройные шеренги англичан, вооруженных ружьями и пушками, с помощью луков и арбалетов! Более того, китайские солдаты, столкнувшись с непривычными для них методами ведения войны, повели себя чересчур осторожно и трусливо: в рукопашный бой не вступали и освобождали позиции при одном приближении англичан.

Согласно плану военных действий, англичане в союзе с американцами должны были захватить сначала основной торговый центр Гуанчжоу, а затем, в случае отказа китайского правительства пойти на уступки, последовательно наступать на другие стратегически важные города и провинции. Продвижение осуществлялось легко и изящно, и уже осенью противник стоял у стен Пекина. В китайских верхах началось брожение, во всех неприятностях обвинили Линь Цзесюя, и требования иностранцев, еще несколько месяцев назад повергавшие в ужас, были приняты. Однако при малейшем послаблении со стороны армии союзников китайцы вновь занимали непримиримую позицию; в результате военные действия, перемежаемые переговорами, длились еще два года. Лишь 26 августа 1842 года между Великобританией и Китаем был подписан Нанкинский мирный договор.

Условия оказались позорными для Поднебесной. Мало того, что Китай вынужден был выплатить огромную по тем временам контрибуцию, для иностранной торговли помимо Гуанчжоу открылись еще 4 порта с правом постоянного пребывания в них британских подданных. Остров Гонконг был передан Великобритании в вечное владение. Соглашение подчеркивало неравноправие Китая, ущемляло его суверенитет, а англичане получили, наконец, то, к чему так стремились, — доступ на китайский рынок на самых благоприятных условиях. Однако как же был решен вопрос с торговлей опиумом?

Словно чувствуя зыбкость и некую постыдность этой темы, обе стороны в договоре обошли ее. Ни словом Нанкинский договор не касается какого-либо наркотика. Во время переговоров китайцы, естественно, настаивали на прекращении опиеторговли; англичане предложили ее легализацию, но, опасаясь протеста общественного мнения в своей же стране, не настаивали на этом. Тем не менее, поставив Китай в зависимое положение, они продолжали ввоз опиума и даже увеличили его.

Ослабленный сражениями и осадой, раздираемый внутренними противоречиями, Китай переживал тяжелые времена. В 1851 году началась гражданская война, известная как Тайпинское восстание. На территории страны даже образовалось отдельное государство, которое стремилось расширить свои границы и свергнуть императорскую власть. На фоне непрекращающегося импорта наркотиков и все большего их распространения в высших слоях общества, Китай был ослаблен до последнего предела. Все же осенью 1854 года законные власти подавили смуту, но какой ценой! Погибло 15-20 миллионов человек, обширные районы обезлюдели и лежали в руинах, утонченная и образованная знать превратилась в горстку отчаявшихся полубезумных людей.

Новая атака и полная капитуляция

Европа пристально следила за событиями в Китае. Формально Великобритания, Франция, США на начальном этапе Тайпинского восстания соблюдали нейтралитет, но вот на деле... Уже в 1854 году они сделали первую попытку использовать гражданскую войну в своих целях. Державы требовали себе право неограниченной торговли на всей территории Китая, допуска своих постоянных послов в Пекин, официального разрешения, ввозить опиум. Китайское правительство, оценив международную ситуацию, отклонило эти претензии. Армия Великобритании была в то время занята войнами с Россией, Ираном и Индией, и на открытый конфликт англичане в любом случае не пошли бы.

Однако Китай являлся слишком лакомым кусочком, чтобы его противники так легко отступились. Закончилась Крымская война, были урегулированы другие конфликты, и вот уже европейцы ищут повод, чтобы добить ослабленное дальневосточное государство. И такой повод быстро нашелся — им стало задержание китайскими властями китайского же пиратского корабля «Эрроу», который когда-то получил право ходить под английским флагом. Китайские власти тут же были обвинены в оскорблении флага Британской империи, и 23 октября 1856 года началась вторая опиумная война.

30 декабря 1857 года был захвачен Гуанчжоу — основной объект спора и в первой войне. Удивителен даже не сам факт захвата, а то, какими малыми силами он дался. 20-тысячный город осаждала всего тысяча человек! При этом в китайской армии и при дворе ходили слухи об иссякающих ресурсах Англии и о приказе королевы Виктории не развязывать военных действий. Такие иллюзии китайцев относительно слабости «варваров» позволили англо-французским войскам продолжить наступление и подойти почти вплотную к Пекину. Угрожая вступлением в столицу, что вообще-то было невозможно из-за малочисленности их войск, англичанам и французам удалось добиться подписания нового мирного договора.

Тяньцзинское соглашение от 26 июня 1858 года давало англичанам право на постоянное посольство в Пекине, освобождало английские и французские товары от пошлин, налогов и сборов, открывало для торговли 6 новых портов. Соглашения, подписанные китайской стороной с «пистолетом, приставленным к горлу», подлежали ратификации императора, и в 1859 году в Пекин должны были прибыть послы для обмена экземплярами договора. К этому времени китайцы опомнились от пережитого ужаса и решили вернуть все на свои места. Они объявили договор недействующим и выдвинули свои требования к захватчикам. Когда европейцы отказались выполнять эти условия, китайские войска напали на сопровождавший послов флот и потопили 6 английских кораблей. Англия решила отомстить по-настоящему: 200 военных кораблей и 24-тысячная армия были собраны для наступления на Пекин. В результате массированной атаки разрушено было все: от императорского дворца Юаньминьюань до домов мирных жителей.

24 октября 1860 года был подписан договор, согласно которому Китаю пришлось выполнить ряд дополнительных требований: разрешить вербовать китайских чернорабочих для отправки за границу, вернуть католическим миссионерам земли, конфискованные в XVII веке, и выплатить очередную контрибуцию. Этот пакт окончательно закрепил положение Китая как зависимой полуколониальной периферии.

Неутешительные итоги

Сегодня 13 миллионов человек во всем мире употребляют опиум, и большая их часть живет в странах-участницах опиумных войн: Великобритании, Франции, США, Китае. Случайность ли это?

Фактически легализовав торговлю опиумом, англичане завели часовой механизм бомбы замедленного действия. Последствия оказались пагубными даже не столько для Китая, сколько для западных держав. Купцы, мигом заметившие безумно прибыльное дело, начали не только импортировать опиум, но и распространять его внутри своих стран. Покупать дорогую «игрушку» стало даже престижно, ведь это могли позволить себе лишь избранные. По примеру королевы Виктории опиум стали потреблять в патентованных лекарствах или алкогольном растворе. Особенно возросла тяга к наркотическим средствам после Первой мировой войны и связанной с ней Великой депрессии, причем уже не в высших слоях, а преимущественно в интеллектуальных кругах среднего класса.

В современной Великобритании почти 300 тысяч наркоманов. Согласно последним исследованиям, около 30% взрослых граждан Соединенного Королевства в возрасте от 16 до 59 лет когда-либо в своей жизни употребляли наркотики. Каждые два из пяти школьников в Англии и Шотландии признаются, что знакомы с наркотическими препаратами не понаслышке.

На территории Вьетнама, Китая, Индии, Бирмы, Лаоса и Таиланда образовался район, получивший название «золотой треугольник». Именуется он так не из-за месторождений драгоценного металла, а по причине расцвета там наркобизнеса. Уникальность района в том, что он находится в труднодоступной местности, где нет даже четкой государственной границы. Зато есть отличные возможности переправки оттуда наркотиков самыми различными путями. Основной поток направлен на Западную Европу и США.

На первом месте по производству опиума-сырца уверенно идет Бирма — до 2600 тонн в год. Остальные «лидеры» отстают совсем ненамного. Этот бизнес настолько популярен, что технология доведена буквально до совершенства — существует разделение труда и специализация. Таиланд, например, является в основном переработчиком и экспортером наркотиков, а Лаос — центр наркотуризма. В странах, входящих в «золотой треугольник», выращивание опиумного мака и его переработка давно превратились в основной промысел. Производство опиума здесь уже не экономическая, а социокультурная деятельность, и потому уничтожить его полностью практически невозможно. Остается лишь пытаться сократить поток наркотиков до минимума, используя самые суровые меры.

В Великобритании нет наказания за употребление наркотических средств, зато за распространение предусмотрено пожизненное заключение. В Таиланде за это и вовсе грозит смертная казнь. Поможет ли это? Думается, если и поможет, то нескоро, а пока миллионы загубленных жизней, миллиарды долларов незаконных прибылей... История не знает сослагательного наклонения, однако, может быть, если бы не корысть европейцев и неспособность китайцев ей противостоять, все было бы по-другому...

Многие события опиумных войн поразительно напоминают современность, они как будто списаны с недавних новостных сводок. Вторжение державы-великана на территорию неугодного и менее развитого государства. Неуемная жажда наживы у чиновников и лицемерие политиков... Не изменилось и главное — число наркоманов неуклонно продолжает расти. Прав, кажется, был Бисмарк: «Уроки истории учат тому, что еще никого ничему не научили».